Эрик Гарсия - Ящер-2 [Casual Rex]
— Рискованное дельце.
— Так ты знаешь кого-нибудь или нет?
— С ходу не назову, но могу поспрашивать. На самом деле, когда берешься за такое… ну, это другая история. Обычно сначала надо похитить несчастного, попавшего в секту, а это не всегда легально.
Я молчал. Боялся, что выдам себя.
— Винсент, ты меня слушаешь?
— Хм. Да-да… похищение — это незаконно, я знаю. Но можем ли мы сию секунду не обсуждать этот вопрос?
— Я что, должен об этом забыть?
— Ага, — сказал я. К моему величайшему облегчению, мой приятель из управления полиции Лос-Анджелеса соображает очень быстро. Когда дело касается его друзей, то он предпочитает политику «ничего не вижу, ничего не слышу», и это спасало мою зеленую задницу бесчисленное количество раз.
— Ну что сделано, то сделано. Дай мне немного времени, возможно, я смогу подыскать тебе кого-то. Есть какие-то особые предпочтения? Ну, мужик или тетка?
— Кто-нибудь пошустрее, — сказал я, поскольку меня беспокоило будущее мебели в квартирке, где заперт Руперт. Если что-то будет покорежено настолько, что не поддается ремонту, то Минский вычтет это из нашего и так постоянно уменьшающегося залога. На самом деле он имеет весьма отдаленное представление о том, что творится наверху. Мы сказали, что бесплатная аренда пустующей квартиры будет зачтена вместо расходов по его делу, и он с неохотой согласился.
Я закончил разговор с Дэном и поделился хорошей новостью с Эрни и Луизой.
— Он найдет нам кого-нибудь, — сообщил я. — Это лишь вопрос времени.
Сверху раздался громкий треск. Я подумал, что это могут быть ножки дивана, сломанные пополам.
— Это лишь вопрос времени, — оптимистично повторил я и сел за стол, чтобы заказать что-нибудь на обед.
Через шесть часов телефон пробудил меня от дремоты, вырвав из сна о побегах лакричника и лифтах без дна. Дьявольский аппарат звонил уже три раза за последние несколько часов, но каждый раз это не относилось к нашему делу. Два раза кто-то ошибся номером, а в третий раз мы получили новости по поводу любовницы Минского от сутенера Милашки. Он утверждал, что видел Стар, которая шла обратно в «Сент-Регис», но поскольку я был привязан к нашему офису и телефону, то не мог тут же броситься проверять информацию. Милашка поныл чуток, чтобы я передал ему часть вознаграждения за информаторские услуги, но правила есть правила: я не делаю денежных переводов и не выписываю чеков. Для меня система «Вестерн Юнион» не существует, и не просите, так что ему придется подождать наличку. Я, все еще разомлевший ото сна, поднял трубку:
— Рубио.
— Вам нужна была помощь в одном дельце, насколько я слышал, — мой собеседник произносил слова не так четко, они лились из его рта словно струя патоки, одно плавно перетекало в другое, как если бы скорость работы голосового аппарата снизилась с 45 оборотов в минуту до 33,3. Но после непродолжительных размышлений, я смог соединить достаточное количество звуков, чтобы понять, о чем собственно речь.
— Это Винсент Рубио, — повторил я. — Я могу вам помочь, сэр?
— Я сказал, что это вам нужна профессиональная помощь. И, возможно, я смогу вам ее оказать.
И тут значение его слов пробило броню моего ступора, и я выпалил:
— Вы спец по сектам?
— Если предпочитаете так меня называть, то да. Я — спец по сектам.
Я тут же взял свои слова обратно, чтобы не обидеть собеседника.
— Нет, что вы. Я не хотел… Мы можем называть вас, как вы пожелаете…
— Спец по сектам — замечательное прозвище, сынок, меня называли и похуже, поверь. Но если решишь обратиться ко мне по имени, то я доктор Бомонт Борежар.
Я бы предпочел звать его «Спец по сектам», как минимум, от этого имени меня не одолевает дикое желание заржать. Я сжал губы, чтобы подавить улыбку, а потом повторил его имя вслух, пытаясь унять предательскую дрожь в голосе.
— Доктор Бомонт Борежар, спасибо, что вы позвонили. Я — Винсент Рубио.
— Я уже понял. Кстати, сынок, я знаю, что мое имя кажется забавным, так что смейся, не стесняйся. Если тебя зовут Бомонт Борежар, то еще в начальной школе ты понимаешь, что это смешно. Чтобы тебе было проще, можешь звать меня просто Бо.
Я кивнул и только потом понял, что он меня не видит.
— Хорошо, Бо, — я тут же почувствовал симпатию к этому доктору, ему даже не пришлось переступать порог моего офиса. — Откуда вы знаете Дэна?
— Кого?
— Сержанта Паттерсона, — исправился я. Многие люди называют копов только по фамилии, указывая при этом их звание. Это признак уважения. Мысленно я сделал заметку поступать так же в будущем. — Это он дал вам мой номер?
— Разумеется, — сказал Бо. — Поработай с мое, и тогда не останется в стране ни одного полицейского, которого бы ты не знал. Это грязная работенка, но нет лучшей награды, чем вернуть счастливых детей в их семьи. Опиши мне вашу ситуацию.
Когда я вкратце рассказал, что мы имеем, то Бо спросил, с какой именно сектой связался Руперт.
— Прогрессисты, — сказал я. — У них штаб-квартира в Голливуде и…
— В Голливуде, говоришь, черта с два, эти ребята распространились по всему миру.
— Значит, вы о них слышали.
— Сынок, я практически эксперт по этой секте.
— Я не уверен, что мы говорим об одних и тех же прогрессистах, — сказал я. — Я сомневаюсь, что они действуют по всей стране. Ну, понимаете, я раньше о них ничего не слышал.
— Они поклоняются предкам, правильно?
— Да.
Но ведь культ предков практикуется во многих так называемых «подлинных» религиях динозавров. По правде говоря, стандартная человеческая Библия — Исход, Книга Чисел и остальные — не считается в нашем обществе святейшей из книг. Конечно, некоторые динозавры ходят в человеческую церковь, и часть из них действительно втягивалась во все это, но по большей мере это происходит по культурным и этическим соображениям. Мы, динозавры, уже так давно населяем землю, что понимаем, если Адам и Ева действительно существовали, то это было через много лет после того, как наши предки превратились в окаменелости, так что в Библии пропущено как минимум шесть тысяч глав перед Книгой Бытия.
— У прогрессистов, о которых ты говоришь, — продолжил доктор Борежар, — столько денег, что они могут заткнуть за пояс одного из арабских шейхов, я и тут прав?
Я признался, что это так.
— Тогда мы с тобой говорим об одной и той же секте, сынок.
Он меня уговорил. Осталось только спросить о размере его вознаграждения. Оно оказалось равным выкупу за отпрыска королевских кровей, но у Луизы есть деньги, чтобы покрыть эти расходы. И еще один вопрос — как скоро он может прилететь в Лос-Анджелес. Чем быстрее, тем лучше, поскольку за последние несколько часов звуки дерева, разбиваемого в щепки, усилились.
— Следующий самолет из Мемфиса вылетает завтра утром, — сказал мне Бо.
— Из Мемфиса? Что, лечили Элвиса?
— Не подшучивай над Королем, сынок. У него такое большое сердце и он столько добра сделал для людей… Не его вина, что ему требуется помощь, чтобы выбраться оттуда, где ему не следует быть.
И снова Бо удивил меня.
— Элвис — один из ваших пациентов? — спросил я.
Доктор Борежар фыркнул, и я практически почувствовал, как из моей трубки вытекает слюна.
— Не будь идиотом, мой мальчик, — сказал он. — Элвис умер.
Каким-то шестым чувством я понял, что на расстоянии две тысячи миль отсюда доктор Бо озорно подмигнул мне.
* * *Через некоторое время я снова оказался на Франклин-авеню, приготовившись к лобовой атаке на отель «Сент-Регис». Эрни согласился вечерком приглядеть за нашим «особым гостем», освободив меня для проведения расследования по делу Минского, чтобы мне не нужно было беспокоиться, торчит ли наша пташка в клетке, пока меня нет на месте. В тот момент это казалось великодушным жестом со стороны моего напарника, но по прошествии времени я понял, что он просто хотел пару лишних часов провести наедине с Луизой. Они снова стали общаться, как старые друзья, и мне не стоит спускать глаз с этой парочки.
Я пробежал три лестничных пролета и почувствовал, что мне тяжело дышать. После четвертого я уже пыхтел как паровоз. А после пятого задумался, не стоило ли мне сделать ЭКГ, когда я в последний раз был у доктора Залазника. И с каких это пор в дешевых ночлежках стали делать такие высокие потолки.
Когда я поднялся на шестой этаж, мне пришлось остановиться на секунду и передохнуть. И я подумал, что Эрни сейчас был бы совсем не в форме. Затем я протащился по коридору и несколько секунд слушал, что происходит за дверью номера 619. Скрип кровати. Приглушенные стоны. Музыка секса. Будет весело.
Выверенный удар ногой по тому месту, где язычок замка входит в дверную коробку, и тонкая дверь распахнулась, громко ударившись о стену. Мужчина на кровати (это человек, мерзкий паскудный человечишка) скатился с проститутки-аллозаврихи в человеческом обличье, лежащей под ним, дрожащей рукой натягивая на себя комок грязных простыней.